"Хор ..., основанный в 1937 году, тем не менее довольно бодро спел "Реквием" Верди. Правда, по некоторым параметрам произношения согласных все это сильно напоминало ветеранскую самодеятельность..."
Из ежемесячного музыкального обзора за декабрь 1996 года в газете "Семь дней в Новосибирске"
Страшное западло это бурчание в животе. Правильно сказал Гришковец: вроде бы ты тут не при чем, а неудобно.
Однажды от газеты "Семь дней в Новосибирске" меня отправили на концерт одного московского хора, где я подвизалась кем-то вроде музыкального критика.
Знаменитый некогда хор на данный момент состоял из нарумяненных старушек и лысых либо седых дедушек. Профессионализм, конечно, не пропьешь, и бэушные хоровики уверенно вели свои партии, разве что тремоляции было больше, чем прилично.
Но вот выступил на авансцену престарелый тенор и вроде бы славно грянул свое трагическое соло на латыни, как вдруг - то ли от волнения, то ли от старости, - совершенно скандально сорвался на верхнем "до"...
Залу показалось, что красный, как рак, солист сейчас скончается от стыда прямо на сцене, так и не отпев самого себя. Общий ужас безмолвно повис в воздухе на генеральной паузе... И тут...
И тут мой желудок вдруг издал звук... да еще fortissimo, да еще какой! Это было то самое невзятое верхнее "до"!!!
Зрители в диаметре вокруг меня - добрых ползала! - зарыдали от хохота, кто-то беззвучно зааплодировал, а мой муж, пожав мне руку, прошептал:
- Не знал, что ты так умеешь. Прям горжусь!
Зато я не знала, куда деваться, и краснотой лица успешно соперничала с оскандалившимся солистом.
Но в своем обзоре я, естественно, об этом эпизоде умолчала.
Новосибирск 1999
